ПРОЕКТ: НАШИ персоНАЖИ

персонаж ЕШУ

У Ешу есть ноутбук. Маленький, беленький Бэнк, девчачий. Раньше был большой Бэнк Джойбук парень красавчик, но он сдох, сердце не выдержало – обширный инфаркт случился. Ешу тогда тщетно пытался реанимировать своего друга, а потом зашел на райскую страничку в интернет магазине и увидел там белую ангельскую модельку. Новая Бэнка блистала своей изящностью, вот Ешу и купился, заплатил дорого, зато с доставкой. На деле модель оказалась азиаткой в простеньком кимоно. Ешу не любит азиаток, не его типаж. Но, что делать стал жить с ней, доверять ей свои тайны и переписку, стишки и умности всякие. Даже кино порнографического содержания стала держать в одном из потаенных кармашков белая Бэнка. Ешу строчит, а она сохраняет. Ешу волнуется, вдруг и на этот раз сердечко ангельское не выдержит и остановится. Ешу и про себя так думает часто – вот, бац, и погаснет монитор. Сожрут вирусы организм и не перезагрузишься. Не любит Ешу порядок наводить, по полочкам все раскладывать. Не знает никогда что можно, а что нельзя, все в одну кучу. Вот потому запашок случается протухлости какой-нибудь на фоне благополучия. И откладывается многое в сторону, а потом пылью и плесенью покрывается. Давайте, что ли вытащим на свет божий предметик из интерьерчика и рассмотрим внимательнее. Джан имя для своих. Ешу не придумывал этого имени для бойфрэнда своего, имя пришло извне. Все так зовут парня с которым Ешу больше 7 лет вместе живет. Ну, пусть будет Джан. Он нем пойдет речь. Как Ешу с Джаном живут. Ведь сейчас так у них складывается, что ничего не складывается. И , кажется, не страшно им от этого, все по-тихому происходит. Вдруг стали существовать в разных временных пластах. Вот даже сейчас Ешу пишет, а Джан спит. А на часах знаете сколько? 14:59. Ешу постоянно хочет, чтоб кто-нибудь из его близких чувствовал себя виноватым, находился в благодарной зависимости. Был при нем и безропотно следовал намеченному Ешу курсу. Но так не выходит, конечно, и хотят постоянно близкие заявить о себе. Много у Ешу «хвостов». Никак он не может освободиться от приобретений своих – жены бывшей, сына, бойфрэнда. Все в них ищет причину своей несостоятельности. Казалось бы вот они любимые люди его. Зачем игнорирует их? Зачем держит при себе, если связи никакой нет? Зачем не скажет – все ухожу, простите, прощайте. От папы, мамы, братьев ушел и ничего. Никто его в семье не проклял. Как не знал Ешу, что с его младшим братом происходит, так и не знает. Встретятся они и даже страшно подумать, о чем говорить будут, ведь жизнь вне друг друга происходит. Хотя тут так. Ешу никогда первым не пойдет на контакт, вот если брат начнет проявлять интерес, то Ешу откликнется, будет считать себя обязанным ответить. Это жест доброй воли. С Джаном так же получилось, когда тот первым пришел, первым остался, первым себя предложил, отдался и морально и сексуально. Ешу начал пользоваться, вкушать, наполнять своим семенем, мыслями, укладом, вкусностями. Всем своим существом говоря – я наполняю тебя, принимай и не пытайся меня изменить и мне изменить, что могу, отдам безвозмездно. Может Ешу нечего отдавать теперь Джану? Как нечего? А хандру, а уныние, а дерматиты всякие, а животик и дряблость мышц, а бессонницы, а перхоть разве не нужно принимать? А то, что Ешу бежит куда-то все время, на встречи, на работенки всякие, на занятия группы ПП, разве не нужно пропускать через себя Джану? И реагировать как-то, не быть фригидным к замороченному своему «любимому». Ешу так любит – ничего возвышенного не делая своей половине. Он и к себе так относится. Курит и курит, кофе пьет ведрами, не отжимается и на турникете не висит, паршивым ходит и о смерти думает от всего этого безобразия. А чтоб о смерти неминуемой не думать творчеством пытается заниматься, все формы какие-то ищет. Гореть хочет и пепел потом над морем, чтоб развеяли, потому что моря Ешу боится больше всего на свете. А мечта его потаенная поселиться рядом с океаном и смотреть на волны огромные. Но это только картинка такая, идиллическая. На самом деле Ешу сугубо городской человек. Он в муравейнике привык. А в этом муравейнике от раздражаться, и все ищет покоя, чтоб не заедал никто. Забавная картинка, да? Упал червяк в муравейник и требует, чтоб не кусали. Ешу себя червяком ощущает, воробей бы сам клевал. Есть у Ешу друг, он не дает себя грызть никому, сам кого хочешь загрызет. Порода другая, наверное. Ну, а Ешу такой какой есть. С мечтами о пернатости. Ешу ждет, когда же от него все отвернуться. Не отворачиваются. Ждет, когда уйдут. Не уходят. Сам обвиняет и его обвиняют. Поэтому Ешу ни с кем не знакомится больше, хватает ему «хвостов».

НАСТЯ В ХЛАМ Не буду я читать Лёшино в третьем лице. А то Игорь расхвалил. Испугаюсь ещё. Как хорошо, испугаюсь.

Настя каждое утро встаёт с мыслью про осознанность жизни. Долго прислушивается к своим ощущениям: что же её позовёт. Куда, то есть, позовёт. Ну, тело её позовёт. Как правило, на подушку обратно зовёт. Потом, через полчасика она ещё раз про осознанность жизни. Вспоминает Шамилей, Владов там всяких. Ах, да, искусство же она делать собирается. И двигаться при чём почему-то. Сама никак не вспомнит, почему. Может, просто в её жизни танцулек больше всего было? Ну, не пела по крайней мере. Нет, пела! Думали, что она немного поёт. Она, конечно, знает, что ошиблась по-крупному учительница музыки. Просто в общем хоре не разобрала. Чужой голос, наверное, услышала. А ещё, может, из чистого уважения непосредственно к Насте. Настя, знаете ли, вызывала у всех впечатление хорошей девочки. Сама Настя понимала, что является таковой из-за невозможности быть как-то по-другому в этом обществе. Она только дома, одна в своей комнате могла демонстрировать самой себе эти трусы-шорты светло-шоколадного оттенка, которые висели так. Ну, так, что никому это и не показать, и не рассказать. А сейчас Настя может это сделать. Ах, да, она прочитала (перед трусами ещё) Лёшино-Ешуно в третьем лице. Ещё она сейчас так и не допишет про трусы, потому что Игорь её отвлекает, к темам всяким взывает. Как бы его не слушать из вежливости, а? Настя, как ты дальше с ним? Ты ж подыгрываешь. Это автор сейчас к ней, что ли? Ой, тут уже три лица. Персонаж Настя, автор, к ней обращающийся, автор, это фиксирующий.
Нравится Насте, что Лёша-Ешу хвалит тексты за искренность. Нравится. Ну, нравится! Нельзя ей. Тоже знает. Нельзя, а то всё. Заснёт она. То есть искренность заснёт до тех пор, пока до ручки не дайдёт. А ещё с опаской она про "до ручки ...", потому что не прочувствовалась она этим выражением. Не всосала кровь её его.
Ушёл... Нет, пришёл целовать на прощание. За попку подержать. А она думает: "Почувствует-не почувствует". Ну, запах. Ну, пукнула она прямо в диван. Бордовое покрывало. И штаны бордовые. Может, слияние цвета заглушит запах? Она и форточку постоянно открывает, чтоб вышло поскорее. У неё это так спонтанно получается. Вот сейчас, например. Фу! Форточку опять открыла. Снег там. Свежесть. Не может Настя без свежести. Свежих чувств, ощущений. Может, конечно, но не хочет без них она жить. Она вообще не помнит про что писала. Помнит, что написала, как нравится ей, что Лёша хвалит. Знает, что нельзя её хвалить. Можно только за перспективу. Ну, типа: "В тебе сидит большой потенциал!" А рядом обязательно надо добавить что-нибудь типа: "Тебе ещё 19. А ты гонишь лошадей. Сразу всё хочешь. Поспокойней, поосознанней надо". Запомнили? Сначало похвалить за перспективу, а потом небольшого дёгтя. НЕБОЛЬШОГО! Чтоб она потихоньку исправляться начала. И исправляется ведь. Да? На работу ей пора.
И никак не сообразит Настя, как это ниже поместить. Ниже надписи "НАШИ персоНАЖИ"