"ПРОЦЕСС"

Леша:
Итак, сегодня прозвучало от Игоря, он хватко так вцепился в тему по крокодильски, чует свежатину, что направление нам нужно свое обозначить и иметь его в голове постоянно. Куда движемся собственно. Вот и я про тоже. Ух, как мне это интересно определиться и двигаться спокойно, настигать себя и представлять правду свою живую в приготовленном виде. Сырое мясо есть никто не будет, не то у нас общество. Вот в племенах соплеменники искусством не искусно занимаются, у них норма такая – они свое живое здесь и сейчас интерпретируют под тамтамы и дудки всякие. У нас же кухни приняты – французские, итальянские, русские и бог весть какие, но с прожаркой разной степени. Ни знаю пока, что именно у нас за кухня и какие продукты кроме своих только что выращенных правд подаем, но искать в этом направлении я очень заинтересован. Говорю Насте – когда собираемся на совещание давай не эмоциями плескаться, брызгаться и впечатлениями взахлеб делиться, а конструктивно говорить, с целью оттачивания механизма. А чуйства пусть в Интернет пространство пусть идут, там им место, в дневниках. Впечатления и смакования это завитушки и на основе совещания им делать нечего. Разве что намеком присутствовать, чтоб потом развиться. К Шоме когда пойдем ну будем чуть-чуть неизбежно украшательства свои здоровские показывать, боясь, что не примет иначе. Дозволительно. Ножки у нас еще слабенькие. Камеры в колесах только еще подкачиваем. Главное не спрыгивать, не уходить из группы. Потому, что в группе только и разовьется индивидуальное. От импульсов, от толчков, от предложений извне. Я как и ты, Настя, место свое ищу. Вот бы звучать, а? и чтоб на пользу группе. Но важно не просто звучать во весь голос, а в ансамбле. Созвучие это и есть дыхание. Общее, всего организма. Поздно уже. Спать ложиться бы нужно, но знаю, что просижу еще час другой для ощущений, для печатания, для мятия теста свойного. Ильмир Джан в телеке сейчас, насмотреться не может. Ему заняться нечем, меня ждет и не иду к нему. Или чего-то про меня уже не думает, и плевать ему на меня, например. Не знаю что с ним сейчас. На лице только маска вялости и грим похоронный – мол, Леша, ты скотина, меня хвостом обозвал, не человеком любимым, дорогим. Он же тайно прочитал текстик о нас горемычных и клокочет в нем, чувствую, а выразить не может, не умеет. На мои предложения вскрыть тему не откликнется, Джан. Я не буду сам лезть. Пусть понарывает. Больнее ощутить эту боль предстоит. Или отвалится, как мозоль высохшая. Сижу на кухне. В комнате, когда телевизор работает, и энергия непонимания меня витает, не могу писать. Вот Адам вскрыл свою боль сегодня. Говорит меня в школе 400 человек из 560 считают дебилом, и норовят меня заклевать. Не понимает его большинство. Моего ребенка замечательного. Я ему такую версию выдаю. Радуйся, Адам, что 400. вот как только ты им себя изложишь через великое хочу свое, не серое, а уникальное, найдешь этот язык певучий, когда без разбору и все в десятку, тогда эти 400 тебе заплатят за искусство быть таким, какой есть. Только доказывать им нужно трудясь, не ноя и не в кулачном бою. Быть сильным, значит верить и действовать. И мусор за собой убирать, да. И не вестись на поводу у тиранов, да. Не революция нужна, а публикация. Толпа, когда почувствует, что ты чист в правде своей, от восторга сама тебя на руках носить будет. Вот так, Адам, чего я поздно понял, гоняясь за эмоциями и чуйствами, ты сейчас понимай и действуй раньше, чем я собрался. И мне успеть нужно, проснуться.

Игорь
Вот, на примере этого твоего, Лёша, текста...Читается однозначно "чисто" и интересно (только) про Ильмира и Адама. Остальное - мозгами. А это (когда мозгами)...не то, что бы плохо - впустую... Ну, вот оно и есть "завитки". Хоть и правильно, скорее всего... Эмоции там, интонации человека, пишушего таковое (которое кроме темы Ильмира-Адама) - какие-то сразу узнаваемые, им не веришь, хоть притихаешь, "уважая", как проповедника или учительницу, заведомо правых, изначально сияющих безгрешностью, но в туалет всё же ходящих...Насте очень понравилось, как ты сказал на встрече нашей, что всякие чувства - на гугле выкладывать, а вне гугля заниматься органзцией дела. Меня задело таковое, потому что дело и есть - организация чувств, эмоций. То есть, Лёша, можешь звучать в деле про что угодно, мы, толпа, будем тебя в той или иной мере слушать - в зависимости от степени твоих эстетических интонаций - в меру красивости перекрикивающих или нет - фоны-шумы, НО мы, толпа, ПРОСНЁМСЯ, только когда расскажешь нам про Ильмира-Адама. В этом вся моя мысль про то, каково это самое СВОЁ НАПРАВЛЕНИЕ, которое "нужно обозначить". Ну, силой эстетики ещё можно... Если кому интересно. Я всю жизнь этим занимался, научился этим зарабатывать. Видимо, у большинства такая задача только и стоит - научиться такой эстетике (при этом СВОЕЙ), которая бы побеждала прочие. А это значит, учиться надо всерьёз - у эстетики свои законы, они известны. Сплошь и рядом люди выходят на их соблюдение, научиваются им... Вот мультфильм там был, в Кексе, этим композитором сделанный, там ведь некая боль его проскакивает, обозначается - про болезнь смертельную человек свою сообщает. Главный закон эстетики, которой все обучаются, хотят обучиться - чтоб она вокруг такой вот боли была замешана. Все закончики эстетические - это лишь нити, ведущие к такому вот болящему сердцу. Можно изучать закончики эти внешне, что люди и делают - так их в вузах художественных учат. А можно - сразу про сердце, сердцем - тогда УЧИТЬСЯ НЕ ПОНАДОБИТСЯ. Боль сама будет формой руководить. Научиться надо будет только свою эту боль запрягать в работу, телегу к ней прилаживать. 1. внешнее подражание эстетическим законам2. овладение эстетикой через свою боль, а также радость3. то, что я предлагаюЧто же предлагаю? Не только признаваться в болезни, в боли, а лечить её в себе и вылечивать окончательно - через форму...Поконкретнее начать рассказывать про боль. Имена называть. А главное - признаваться в собственной некрасивости в связи с этими именами, вместо того, чтоб бегать за красивостью, себя реабилитируя.

Леша:
Ну, да, молчим мы с Ильмирджаном. Ничего друг другу не говоря, топчемся. Ночью только решился ему заявить. – Есть мне, что тебе сказать, послушай. Я написал в блоге не для того, чтоб вы отвязались от меня, а чтоб самому мне через понимание ситуации к вам приблизиться. Не пропускать того, что болит во мне. С этим живу ведь. Годами ничего не делаю для излечения себя же. Вот теперь собрался и, оказывается, столько не сделано, что завал. Я просто делать начал, а не плакаться.
Сказал все это и пошел ответа не услышав, в надежде, что Джан чего-то там себе понял, принял. В постель лег, искупавшись и в сон проваливаться, стал, утро было, шестой час. А пока засыпал, все думал, что Ильмир прикоснется ко мне, обнимет и будет у нас любовь… Не было секса. Но была любовь во мне, что правда на поверхности где-то.
Адам, когда меня увидел сегодня, обниматься бросился. Он все время обниматься кидается, обычай у него такой, ангельский. Позвал к себе в комнату. Показать что-то. Захожу, а там по ковру фальшивые доллары разбросаны. Вот, думаю, опять, гад, херней занимается. Бумажки лелеет. Тема денег с неба сваливающихся никак не покинет его. Все утро ушло на игру компьютерную и разбрасывание купюр стодолларовых по комнате. Балдел ведь, наверное. А мне противно смотреть на пейзаж этот фальшивый. Сейчас подбегает ко мне с горящими глазами и выпаливает – меня Александрин позвал. можно в гости приехать к нему на Белорусскую, с ним в игру компьютерную поиграть? Я могу поехать?
Звоню Александрину, спрашиваю. Он мне рассказывает совершенно другое. Что позвонил Адам, спросил можно ли ему в гости приехать, в игру поиграть. Получается, Адам напросился. Хитро свой интерес закамуфлировал и мне подал. Соврал. Меня это бесит, конечно. Я хочу от него форм всяких творческих, а он мне энергию выдает, правду о киношках, играх компьютерных и пииспишных и о том, что ручками делать ничего не собирается, а только то, что с развлечением мозга связано и смотрится волшебно. Адам поехал к Александрину. Получил от меня внушение за вранье и был отпущен с миром. Уехал счастливый, весь такой приподнятый. Как мне его энергию эту, загораемость, возбудимость в конструктивное перевести. Чтоб так же глаза лучились от процесса направленного на производство, а не потребление. В школу профессиональную отдать какую-нибудь? Чтоб мастера учили? Опять значит ребенка сбагрить. Кто-нибудь, только не я. Не футболист у Адама папа, не футболист. Так хоть в футбол бы заставлял играть и правилам обучал. Бред какой-то. Вот такие мои боли Ильмирадам. И правда в том, что не справляюсь я. Но, теперь, знаю точно, где болит.
Теперь, Игорь, о нас, о группе. Когда ты пишешь о своих болях, Настя пишет о своих и правду, не заботясь о слоге, обнаруживаете, мне читать интересно. Самого подхлестывает. Другим тоже, наверняка, будет интересно узнать о нас. Но очень сомневаюсь, что станут остальные при этом задумываться о себе, на себя мерить наши голости. А у нас заявлена публикация, обнародование, фраки, фартуки. Визуальный ряд. Я про это не перестаю думать, волноваться. Пусть ошибки неизбежны и завитушки от желания понравится, но столпы обязан я возвести. Сваи сейчас вбиваем. Ты архитектор по природе своей. Замышляешь, чтоб не рухнуло. Не могу к тебе не прислушиваться. И правда, в том, что не могу сейчас ничего конкретного предложить. Но я же пытаюсь. Иначе ушел бы давно, признав свою несостоятельность. Или мне признать, что пешка я в твоей игре? Для фона, чтоб девочек для тебя удерживать. Кому-то покажется что так. Пусть. Я прислушиваться не намерен. Потому что свое отслеживаю. В себе разбираюсь. Путаюсь-распутываюсь. Ты меня тыкаешь остростями, и мне это помогает свое формировать. Уверен, что взаимно. Ну не может быть, чтоб мы о разном пеклись. Скорее хочется в пространство такое перебраться, чтоб там экспериментировать. Но само оно с неба не обломится. Нужно вхождение. По части нарисовать для собственника какого-нибудь замков воздушных я специалист. Но разве этого достаточно? Нарисую я для Шомы перспективы заоблачные. А дальше то что? Вот и получается – без вас, группы, мне и шагу не сделать. А без взаимного с тобой стопроцентного понимания и подавно. Мы же не боремся с тобой, а приемы вырабатываем.

Игорь:
результаты предыдущего дня:1. Сформулирована идея жанра - студия-мастерская-лаборатория ПЛАСТИЧЕСКОЙ ИМПРОВИЗАЦИИ. Необходимо было название деятельности - вот оно.2. Уточнено: мы не с просьбой обратились, а с взаимовыгодным предложением3. Уточнено: на данном этапе задаётся хозяевам пространства вопрос, нужна ли им ПИ, ответ - нужна.4. Хозяева просили показать, кто мы такие, в смысле - показать наше предложение. 5. Было показано Танго Ангела, при этом показывала Настя, не придающая значение контексту данного артефакта, и начавшая показ непосредственно с начала музыки, опустив пролог, в котором всё и дело6. В связи с идеей контекста: при посиделках предварительных в Фридэйз произошла плодотворная и компактная беседа с Региной, во время которой Лёша показал (не столько Регине, сколько мне) ключевую важность КОНТЕКСТА. "Звукоизвлечение" Регины, как и вообще прочее - и это наш стиль (впрочем, оно всеобщий)

Леша:
да тут тема такая – контекст. Может ли произведение быть вне контекста? На мой взгляд нет. Всегда за фактом стоит определенная жизнь. Мы поэтому и приобретаем чьи-то произведения, смотрим на них с интересом, потому что контекст присутствует, личность художника, наши собственные обстоятельства. Фильм о том, как мы делаем ворону, он в контексте должен происходить, не ради красивости – пляшущие человечки в кадре, а собой смыслы, методы наши выражающий. Единственно, что технически предстоит съемку эту организовывать. И так же по методу пластической импровизации. То есть готовность ПП представить. Некая режиссура предполагается, формат звучания. Ведь снимать нужно без дублей. Монтаж потом. Другая работа с материалом, решение проблем публикации, смотрибельность, читаемость, рамки обрамляющие. Сейчас значит сбор ингредиентов. Внутренняя кухня значит. Но блюдо на вынос готовится. После 27-го подача. У фильма этого бюджет, расходы предстоят. Нужно эту тему решить. Вкладываться в производство и временем, и деньгами. И никаких зарплат! Специалистов со стороны нам кафтаны шьющих больше не приглашаем. Все работают на себя и для себя.

Раскадровка:

Продукт нужно вымыть, очистить, подготовить. Значит нельзя сразу айдате кричать, нужна очищающая пауза.
Собрались потому что назначено, но каждый пришел собой, с тем, что в себе несет. Шома говорит айдате за мной, всегда кто-нибудь будет это айдате нетерпеливое каркать, звать в свои контексты. Ну, идем. Если не бежим, то по дороге разведываем друг друга, говорим собственно о теме – чего приперлись. Вспоминаем зачем мы тут. На месте – обстоятельства места – «осторожно злая собака, охранник, консьержка, заведующая, заслуженный деятель РСФСР. Ага, только бы нам не оправдываться за существование. Мы пришли, потому что позвали, и нам говорить в этом пространстве предстоит – мы акустику проверяем. Имвсемнадо на нас обрушивается обязательно – принемаем к сведению, а еще обязательное истинное нада выявляем, чтоб нас не обманывали. Может кому-то надо не ворону, например, а перед министром выпендриться. Еще же съемка идет в определенные моменты – ну, это если не возражаете (разрешение спросить или скрытой камерой) и если с порога обозначить – мы сюда фильм пришли наш домашний снимать. Опять же - не возражаете? И вот нас, наконец, загрузили и оставили в покое. Первое – если возможно, остаемся на месте и еще этим воздухом дышим, наполняемся, решаем, каким способом будем готовить очищенное от чешуи рыбье филе. Способ вырабатываем на месте или в другом месте, но по возможности сразу. А в мастерской готовка начинается последовательная. Украшательством готового мяса будем заниматься в самую последнюю очередь.

Письмо Игорю. Прощальное? Разобраться нужно! Прощения просить или простить. И времени 2 часа ночи. Спать ложиться нужно. А разбираться когда? Разговор с Настей долгий энергию письма этого выкачал. Другое теперь письмо. Но ведь сижу. Значит невысказанность осталась. Ты сказал про Шопена, который не специально сыгран, мельком в процессе флирта с певицей и что это та самая музыка, которую интересно слушать. Музыка в контексте, а не мастерство пилотажное на сцене, когда певица выйдет и красиво, недосягаемо исполнит арию свою, песню. Но дело в том, что музыкант этот и певица эта в оркестровой яме МДМа годами шли к мастерству своему, не предавая правды своей, не размениваясь на хлопоты-заботы, не слушая шепотков со стороны, и получили это право легко так флиртовать в перерывах между спектаклями. Это пространство им потом и трудом досталось. Этот формат театральный позволяет им правду свою выражать творческую. А мы заявляемся в чужой огород, и говорим – извините, подвиньтесь, мы тоже хотим, только по своему, у нас свои ПП, нам не нужно париться над мастерством, мы сразу готовы. Ага, значит не нужно в чужие огороды лезть, о своем позаботиться стоит. Не нужно приводить цитаты из Пришвиных, они состоялись, натворили и благополучно умерли, оставив человечеству инструкции всякие, зерна обронив в плодородные почвы потомков. Речь идет о конкретных людях, о нас. Больше никого нет. Нам цитаты разве что подтверждения курса – не бойтесь, ребята, вступать на путь истинный. Так вот, конкретно мы. Ты, я, Настя, Регина. Еще кто-то? Все, хватит обобщений и разговоров о таких же как мы, которые где-то ходят, страдают, каются. Хватит. Группа это мы. И если эта группа решает вступить на путь, то это без остатка, без флирта с обстоятельствами и самими собой. Серьезно. Хотя бы на один проект серьезно. Когда этот проект состоится, станет ясно, что дальше возможно. И что это такое массовое явление или сугубо частное. Ага, у группы договоренности и правила, и курс существуют. Где они, на каком листе бумаги, чем болеют все, чего хотят???
Я персонаж. Наблюдаю себя со стороны. Фиксирую состояния. Забочусь о внятности.
Я взаимодействую с другими персонажами. Я понимаю, что наши движения это определенная мизансцена.
Я повышаю свое мастерство с целью представить свой персонаж в определенном формате.
Группа вырабатывает формат публикации, технические задачи распределяются между участниками группы.
Непременное правило – честное выражение своего состояния, это энергия персонажа иначе персонаж лжет, пытается казаться.
Группа движется от проекта к проекту. Есть начало и завершение.
Новые персонажи могут появляться и исчезать в рамках текущего проекта. С началом следующего проекта состав группы пересматривается.

Пока все, начинается новый день конкретной жизни конкретного персонажа.

Леша:
Все с нетерпением замерли. С кем я останусь? С Игорем или Романом, вообще сам по себе? Смешно смотреть, как они глядучи в телевизор, в момент рекламной паузы, спрашивают меня о том с кем я все-таки в результате. Мне смешно, правда. Отвечаю, что и с Игорем, и с Романом, и с собой. Потому что мне нужно жить, а не наблюдать как Игорь, Роман и кто-то еще живут, а еще квартиру купить на деньги, которые любимыми делами заработал. А вы идите и смотрите телевизор дальше (который, между прочим, мной приобретен), и не понимая сути происходящего с нами, не ждите от меня развлечений очередных, баек про кто с кем и как.
Легкое такое молчание внутри на вопросики цеплялочки извне.
Итак, сегодня работали. Коллективно. Игорь, я и Люся. И понятно было, что это великолепно - великое лепить совместно. И правила нарисовались первостепенные, архиважные. Именно благодаря архитектурным решениям, конструированию, импровизации в пространстве. Мы же тему подбрасывали и импровизировали с ней. И название брэнда родилось из всего этого процесса. Город О,К!
Правила группы.
в группе каждый, потому что коллективным творчеством хочет заниматься, и не может сам по себе и для себя только.
в группе каждый свое дело делает и потому ценен, пусть даже ищет пока себя, но главное честно.
в группе каждый не спрашивает, что ему делать.

Игорь:
Настя очень уважает исходящее от Лёши, Лёша может подать материал, я не могу. Но Лёша меня признаёт и может понять меня. Поэтому пытаюсь сейчас ещё разок порассказывать Лёше о правилах, а потом проверить, как Настя их поймёт...Первое.Не для всех эта заваруха. Это самое групповое сотворчество. Это когда совместно рождается продукт. Ну, как у нас рождался Городок или как его там. И не только о самом производстве произведения речь, а чтоб собираться, чтоб салаты покупать - или вот когда ехали из Уфы впятером и сидели в одном плацкартном купе. И всем бутерброды раздавались. Это точно не для всех. И не всегда оно для тех, кто это любит. Должна быть возможность отойти в любую минуту, уединиться. А потом вернуться возможность - в любую минуту. Но если отошёл, ребёнок будет без тебя зачинаться. И назавтра ты можешь не обнаружить своих в этом ребёнке черт. Все, кто не присутствовал в Химках вчера, не внесли своей линии в общее. А я люблю синтезировать. И у меня получается. Какой бы ни была "лишняя" составляющая, я увижу её необходимое значение. Лишь бы первое условие соблюдалось этим участником. Он должен хотеть быть вместе. Нет вместе - нет и работы. Она есть, но другая. Когда я один, я работаю над тем, чтоб я был не один. Первое правило - о том, что я не буду работать над нашим общим, когда Азат ушёл гулять с друзьями. Потом, на завтра, похмельный, он притаскивается из чувства долга, просится поспать прямо тут, на диване, в комнате, где я корплю над нашим общим. Мне не нужно, чтоб мне было компенсировано деньгами моё большее участие. Мне трудно, а, наверное, вообще невозможно тянуть продукт, учитывая интересы отсутствующих. И наоборот, всё идёт стремительно и как бы само собой, когда присутствуют все, кому не всё равно, что получится. Вообще вся мука творчества, кажется, из-за того и происходит, что пытаешься угадать, что именно хотят отсутствующие. Радость творчества - это когда делаешь для себя, никого не учитывая. Я сколько раз замечал: достаточно какому-нибудь Шоме выразить всё, что ему нужно окончательно, а мне это понять, как немедленно рождалось решение, всё синтезирующее - цели всех участников воплощающее.Итак, первое - это желание быть вместе и "что-то делать".Второе.Что же делать? А вот у каждого что-то своё ведь есть. Он это должен выявлять, раскапывать из себя. Мне нужно, чтоб каждый был в общем для себя. Мне тогда не нужно париться, что кому-то скучно. Я мгновенно реагирую на простой кого-то. На его унылое сидение. Человек не знает, зачем он здесь... - фу! Ты везде - где бы ты ни был - для одного и того же - чтоб заниматься самым для тебя интересным. Не знаешь, чем, - ищи. Настя смотрит видеозапись от посещения МДМ: "Надо, что оператор... Такое впечатление, что Катя в первый раз камеру взяла"... Мне спокойно должны быть за каждого участника, я должен быть уверен, что то, что он делает - его дело, самое для него интересное дело, он придёт домой и будет продолжать это дело делать, потому что не может его не делать, он будет искать что-то, ему одному понятное. Вот я не уверен был за Катю, например. Я столько сам видел видеовозможностей там... Надо быть хотя бы напряжённо озабоченным своей миссией в каждый момент, даже во время того присутствия нашего в МДМ. Настя и Регина, например. Там же можно было уже начать работать: нет гитары - словами, чувствами... вы же в ЗАЛЕ (!) - это же самое-самое. Человек придавлен ЧУЖИМИ задачами. А пункт номер два - всегда решать свои собственные задачи... Но слышу сейчас слова Регины, записанные Катей - и что-то там, оказывается, делалось... Чем дальше слушаю, тем больше слышу начало замечательного произведения. И начинаю видеть, как его хочу воплотить. Не хватает мне уверенности, что это знают остальные участники. Что постоянно из всего можно делать произведения, и нужно их делать...да они сами делаются - всё кругом как специально срежиссированные куски - их только успевай хватать, фиксировать, а потом монтировать... Но нужно знать, чего сам хочешь... Сомневаюсь, что Катя знает. Ведь эти записи сейчас не у неё. Не она их просматривает... Кругом были сцены - и аренды никакой - двигайся себе даром. Здесь вроде бы надо вводить такой пункт правил:мы решаем внешнюю задачу, но решаем задачи внутренние. Как это? Это и есть завязка произведения. Это и есть противоположный полюс, без которого нет разности потенциалов. Внешняя задача противоречит внутрениим задачам участников. И чем больше противоречит, тем сильнее будущее произведение. а больше не успеваю написать